В последние дни как-то много значимых политических событий происходит вокруг войны России и Украины.
Кроме мобилизации и всего, с ней связанного, фактически нон-стоп последовало еще два. Одно из них – обмен пленного Медведчука и еще 55 российских солдат на более 200 защитников Украины, среди которых – азовцы, включая командиров. Случилось то, чего никогда не должно было случиться (по версии российской пропаганды).
Однако мне тут бросилось в глаза еще одно, а именно – официальное заявление Северной Кореи о том, что никакого оружия и боеприпасов они России не продавали и не собираются. Тут интересно то, что заявления американской разведки по этому поводу были уже достаточно давно, но Пхеньян до сих пор отмалчивался. А тут, вдруг, не просто прокомментировал, но и прокомментировал в оскорбительной для Москвы тональности. Дескать, такие заявления американцев «очерняют нашу Республику», то есть, помогать Москве в нынешнем понимании северокорейцев значит заниматься чем-то «очерняющим». В общем, наглядно.
Символизм и значение мобилизации и освобождения азовцев очевидны и бросаются в глаза. Но и северокорейский случай достаточно показателен и на нем бы хотелось слегка остановиться.
Северная Корея в мире является своеобразным эталоном закрытой, изолированной, воинствующей и бедствующей экономически диктатуры. При этом о ее политике известно очень мало – у широкой публики доминирует упрощенное представление, что это – некая вещь в себе, которая как-то сама в себе и живет. Но это не совсем так на самом деле.
Начать нужно с того, что если бы Китай, то не было бы никакой Северной Кореи. В свое время в корейской войне погибло от полумиллиона до миллиона китайских солдат (по разным оценкам), а к моменту их вступления в войну она была коммунистами (которые начали ее с благословения Сталина) уже практически проиграна. То есть, уже из этого мы видим, что в плане геополитики в северокорейском вопросе переплетаются интересы России и Китая изначально.
Собственно, так и было всегда, потому что, несмотря на свой, так сказать, «братский» долг перед Китаем, Пхеньян никогда не был ему однозначно подчинен и всегда предпочитал лавировать. По большому счету, в этом смысле его политика похожа на политику Минска в отношении России в течение двух десятков лет, до последнего времени, когда зависимость стала тотальной. Северная Корея же до тотальной зависимости не дошла и никогда не доходила, хотя Китай всегда был главным донором ее экономики. Однако независимость северокорейцы сохраняли, в первую очередь, за счет лавирования и игры на противоречиях в политике Китая, СССР (России), и… США и Южной Кореи. Да, за этим столом есть еще и третий игрок.
Так вот, не углубляясь особо, можно сказать, что бывали в истории периоды, когда отношения Пхеньяна и Пекина очень даже сильно осложнялись, вплоть до приграничных перестрелок, а бывали – когда теплели. Зависело это главным образом от того, насколько много накапливалось противоречий у Китая с Россией или США и, следовательно, насколько китайцы в такие моменты были готовы повышать уровень экономического сотрудничества и лояльности к ядерной программе Северной Кореи, которую традиционно рассматривают как буферное государство (поскольку Корея Южная является надежнейшим союзником США).
Исходя из этой, думаю, понятной беларусам на собственном примере формулы, можем предположить, что прямо сейчас отношения Пекина и Пхеньяна находятся в очень позитивной точке, потому что со времен Трампа отношения Китая с США очень обострились, а недавний визит Пелоси в Тайвань – это хорошая такая канистра масла в огонь. В таких условиях значение Северной Кореи, как пограничного буфера с очень про-американской Южной Кореей, трудно переоценить. Подтверждает это также тот факт, что Северная Корея называет возможные связи с Москвой «очерняющими». Находясь в собственном постоянном противостоянии с Западом, режим Ким Чен Ына не мог бы себе такого позволить, если бы с Китаем было что-то не так.
В практической плоскости это означает, что Ын и Си сегодня на геополитическом уровне говорят одним голосом, так же, как Путин и Лукашенко. То есть, если до саммита ШОС Пхеньян отмалчивался по поводу возможной продажи оружия Москве, то после саммита высказался однозначно и довольно обидно.
Это позволяет нам сплести из таких разных событий, как объявление мобилизации, освобождение азовцев и заявление Северной Кореи одну картину. Которую можно было бы условно назвать «По следам саммита ШОС».
Азиатские партнеры Москвы, включая Китай, сказали Путину заканчивать войну. Он объявляет референдумы, чтобы «зафиксировать прибыль» - присоединить оккупированные территории и, в случае окончания боевых действий, хотя бы не предстать перед своими проигравшим. Мобилизация нужна, как было сказано, чтобы «стабилизировать фронт», то есть, защищать аннексированное.
Азиатские партнеры Москвы сказали заканчивать войну и Москва идет на обмен пленными, на котором настаивала и в котором была заинтересована в том числе и Анкара Эрдогана – обмен командиров «Азова» происходит в Турции.
Северокорейский кейс здесь стоит немного особняком, но тоже вплетается в общую логику. Судя по молчанию Пхеньяна по поводу американских обвинений в возможной продаже оружия Москве, некоторое время Китай допускал такую возможность, ну, как минимум, ее не исключал. Возможно даже, что и сам он мог бы что-то передавать именно через Северную Корею, чтобы не впутываться напрямую и не подставляться под санкции.
Но вот то, что уже после саммита ШОС режим Ким Чен Ына в голос такую возможность отверг, как раз и подтверждает, что на саммите Путину очень настойчиво советовали с активной фазой боев завязывать и в этом вопросе существует и сформулированная позиция Китая, и общий консенсус азиатских стран.
Ну а звучащие из уст такого игрока, как Северная Корея, эпитеты вроде «очернять» - по всей видимости, небольшой намек на то, что ни референдумы, ни мобилизация азиатскими партнерами не рассматривались как сколько-нибудь рабочий сценарий и реализация такой линии – путь к еще большей международной изоляции.
Действительно, если уж Северная Корея считает информацию о сотрудничестве с Россией «очерняющей», то куда уже дальше?